Россия хочет, но не может стать правовым государством

20.06.2012 — Аналитика

В сентябре 2012 года Россия изменит гражданское законодательство. Кремль направил в Госдуму новую редакцию Гражданского кодекса. А в парламенте столкнулись позиции сторонников англо-саксонской и континентальной законодательных моделей, что вылилось в полторы тысячи поправок. Как выяснил обозреватель "РусБизнесНьюс", победителями в противостоянии, скорее всего, окажутся российские олигархи, которые лоббируют свободу предпринимательства, как в западном праве, и отсутствие ответственности, как в российской юридической практике.

Комментируя реформу гражданского законодательства, советник президента России Вениамин Яковлев сообщил участникам прошедшего в Екатеринбурге Европейско-Азиатского правового конгресса, что ее инициаторы намерены внести стабильность в деловой оборот, защитить частную собственность от рейдеров и приблизить право к экономическим реалиям.

По мнению А.Яковлева, экономика перестала быть правовой. За последние десятилетия в мире существенно развились финансовые услуги, которые вместо того, чтобы обслуживать реальный сектор, превратились в самодостаточный бизнес. Более того, этот сектор стал задавать тон в экономике и даже служить источником бед для промышленности. По сути, хвост стал вертеть собакой, и юриспруденция оказалась не готовой этому противостоять.

Советник российского президента считает, что международная общественность должна объединить усилия и сократить отставание между правом и экономикой. В рамках одной страны это практически невозможно: кризис 2008 года показал, что обезопасить национальные рынки от действий спекулянтов нереально из-за чрезмерной взаимозависимости экономик мира. Поэтому российские юристы предложили всем заинтересованным странам гармонизировать гражданское законодательство. Если этого не сделать, эффект домино продолжится: станет плохо одному - проблемы начнутся у всех.

Гармонизировать законодательство будет очень непросто. В мире традиционно существуют две основные правовые модели: англо-саксонская и континентальная. Первая более гибкая, позволяющая бизнесу делать все, что не запрещено. Правда, она предполагает и весьма суровую ответственность за ущемление интересов партнеров и нарушение общепринятых норм. Право определять, кто нарушил, а кто нет, отдается на откуп судье, который может даже оценивать правовую норму с точки зрения ее соответствия общественным отношениям. Континентальная модель пытается детально прописать права и обязанности участников рынка, а также регламентировать деловые процессы, чтобы предотвратить последующие споры. В России есть сторонники обеих моделей, и договориться им чрезвычайно сложно.

Вениамин Яковлев опасается, что смешение элементов континентальной и англо-саксонской моделей превратит Гражданский кодекс России в лоскутное одеяло. Зарубежная юридическая практика, наложившись на российский менталитет, может окончательно подорвать стабильность делового оборота. Заведующего кафедрой гражданского права Уральской государственной юридической академии Бронислава Гонгало тревожит появление в законопроекте таких оценочных категорий, как добросовестность и легкомысленность участников гражданских правоотношений. Без них обойтись нельзя, но и применять их в условиях российской коррупции опасно. Б.Гонгало боится, что неумелый судья, поставленный в рамки англо-саксонской модели, может много "покрошить" правовым мечом.

Председатель правления Национальной ассоциации участников фондового рынка Алексей Тимофеев опасения коллег не разделяет. По его словам, никакого проникновения англо-саксонской модели в Россию не происходит. Негибкое, чрезвычайно детализированное законодательство создает множество барьеров бизнесу: защитить свои права в ситуации, не описанной в законе, невозможно. Российская правовая модель по-прежнему имеет разрешительный характер. Эксперт связывает это с тем, что законодатель не доверяет компетентности и добросовестности судей и выстраивает предварительный контроль, пытаясь предотвратить последующие споры. В результате все деловые процессы в стране замедляются, инвесторы боятся вкладывать в Россию средства.

Страх перед Фемидой является самой большой проблемой российского законодательства. Если россияне, полагает А.Тимофеев, не научатся доверять Женщине с завязанными глазами, они не создадут гибкую систему правоотношений, которую не надо переписывать каждые пятнадцать лет. По мнению эксперта, Россия рано или поздно придет к англо-саксонской модели, поскольку практика показывает, что экономически процветают те страны, которые опираются именно на нее.

Но, как убедился обозреватель "РусБизнесНьюс", проникать в Россию зарубежное право будет весьма извилистой дорогой. По словам В.Яковлева, группа крупных промышленников в настоящее время лоббирует ряд поправок, которые расширяют свободу действий участников гражданских отношений, но при этом не предусматривают судейский контроль, характерный для англо-саксонской модели права. Олигархов беспокоит, что предпринимаются попытки ввести кадастровый учет участков недр, расширить перечень вещных прав (отношения по поводу вещей) и оформлять у нотариуса сделки, в которых хотя бы одной из сторон является гражданин. Считается, что "нашествие нотариусов" и учет недр нанесут "удар" по развитию российской экономики.

Экспертам очевидно, что пристальный интерес российских промышленников к праву имеет под собой сугубо корыстный мотив: им не нужны прозрачные экономические отношения. Уже сегодня, утверждает Вениамин Яковлев, понятие юридического лица переживает в России глубокий кризис, поскольку большая часть доходов проходит через создаваемые при компаниях теневые фирмы-однодневки. Достигается это с помощью скрытых корпоративных соглашений, которые и пытаются узаконить крупные промышленники. Англо-саксонская модель их устраивает ровно до тех пор, пока она не предполагает жесткий судейский контроль. Поэтому они увлеченно и скрещивают "ужа и ежа", выхолащивая суть зарубежного права.

Бронислав Гонгало не исключает, что поправки промышленников все же будут приняты: слишком большие за этим стоят деньги, часть которых и идет на "модернизацию" законодательства. Интересы обычных граждан, к которым относится подавляющее число россиян, как обычно, не лоббирует никто.

Владимир Терлецкий